«Железный поток» Серафимовича.

Как Савва Бродский рассказал о войне, настоящем человеке, Дон Кихоте и других книжных героях. 
 
Совпадение знаменательно. Рисунки Саввы Бродского на военные темы обрели новую жизнь именно сейчас, в преддверии 65-летия Победы. Они были извлечены из небытия сыном знаменитого художника-иллюстратора, архитектором Александром Бродским.

Это пронзительная экспрессивная графика. Не по технике исполнения, но по настроению она чем-то напоминает знаменитый мунковский "Крик". Вот замотанные в тряпье узники концлагерей, вот горожане, бегущие от языков пламени, вот немецкие каски, нахлобученные на могильные кресты, врытые в нашу землю. В общем, иди и смотри. И не верится, что та же рука рисовала в свое время трепетных Ромео и Джульетту. "Данная серия на военную тему была создана в 1966 году в качестве иллюстраций к роману Анатолия Кузнецова "Бабий Яр", - рассказал "Итогам" Александр Бродский. - Роман был опубликован в журнале "Юность" и вместе с иллюстрациями имел большой успех как в нашей стране, так и за рубежом".

С иллюстрациями к "Бабьему Яру" вышла причудливая история. Автор книги Анатолий Кузнецов покинул родину, уехав в Англию. Разумеется, по тем временам это событие стало из ряда вон выходящим. Кузнецова власть предала анафеме, роман был запрещен и не переиздавался в течение многих лет. "Иллюстрации стали просто серией "Война" и под таким названием изредка публиковались в советских изданиях, - продолжает Александр. - Я помню и люблю эти работы с детства и сейчас решил дать для публикации некоторые из них. Сам отец считал эту серию важным этапом своего творчества и, конечно, переживал из-за ее сложной судьбы. Военная тема занимала значительное место в его жизни. Его старший брат погиб на флоте в первые же дни войны, а сам он в те годы работал токарем на военном заводе. Кроме публикуемых здесь работ, отец создал целый ряд иллюстраций к произведениям о войне, но для меня самой пронзительной из всех всегда была эта серия - "Бабий Яр".

Бродский начал работу над серией в тот момент, когда уже несколько лет болел книжной графикой. Ведь начинал он как архитектор - работал в проектном институте "Гипротеатр", построил целых два театра в Петрозаводске, создавал дом--музей Александра Грина в Феодосии, участвовал в реконструкции Центрального дома работников искусств в Москве. Но в начале 60-х увлекся книжным рисунком. И заиграли новыми гранями Шекспир и Сервантес, Гоголь и Борис Полевой. На острие его грифеля самые яркие эпизоды из романов Грина, Мериме, Драйзера, Мопассана, Флобера, Цвейга. Если советские переводчики переписывали для нашего читателя западных авторов - результат иногда оказывался едва ли не лучше оригинала, - то Бродский "оживлял" литературных титанов карандашными и чернильными росчерками.

В его трактовках поразительные объем и глубина. Вот картины шекспировского "Гамлета". Тут все дышит готической атмосферой. Цветовая гамма черно-бело-красная. Фигуры Гамлета, Клавдия и прочих застыли как натянутые струны. Во всех мизансценах, перенесенных на бумагу, максимум внутреннего движения. Такая же, но скрытая экспрессия в "Ромео и Джульетте". Сплошной контрапункт: на каждом шагу две семьи, два мира и пропасть родовых предрассудков. Именно так это представлялось наивной влюбленной паре - читатель, ты смотришь на мир их глазами. Сам художник говорил о своей работе: "В графическом отображении я попытался передать эту симметрию раннего Ренессанса, этот ритм, это подобие двум рельсам, по которым действие неуклонно движется к развязке".

В итоге Савва Бродский, по сути, встает в один ряд с великими предшественниками. Такими, как Оноре Домье или Гюстав Доре, автор иллюст-раций к знаменитому изданию Библии. Или Владимиром Фаворским, мастером гравюры, превратившим мир "Маленьких трагедий" Пушкина в драматичную словесно-живописную композицию. Бродский тоже окунает читателя в мир движущихся словесно-живописных образов. Вот, скажем, что сегодня пишут о книгах, им оформленных, интернет-пользователи: "В 14 лет я нашла у подруги 11 томов А. Грина и проглотила их за месяц. Тогда я не обращала внимания на автора рисунков, но сейчас понимаю, что благодаря таланту художника я с таким удовольствием прочла всего писателя. Он сумел показать мне персонажей именно такими, какими я их и представляла".

Бродского скоро заметили за бугром. Заметили и отметили. Он как раз закончил создание трогательного Рыцаря печального образа и принялся уже за героев Мопассана. Как вдруг из почтового ящика выпал конверт с письмом из Испании. Писали следующее: "Сеньор дон Савва Бродский! Твои иллюстрации меня восхитили и наполнили благодарностью мою душу, когда я увидел, что русский художник является одним из лучших иллюстраторов нашего Сервантеса. С восхищением обнимаю, брат по искусству Хуан де Авалос". Заметим, что Хуан де Авалос - один из крупнейших скульпторов Испании, член Королевской академии изящных искусств "Сан Фернандо" в Мадриде. За первым письмом последовало второе. "Сеньор дон Савва Бродский! На чрезвычайной сессии, которая имела место в Королевской академии в Мадриде, Вы были выбраны академиком-корреспондентом нашей академии. Я имел удовольствие сообщить Вам об этом. Не сочтите за труд направить нам свое согласие... Генеральный секретарь Королевской академии Федерико Сопенья Ибаньес".

Так советский иллюстратор стал испанским академиком. А затем пришло приглашение от Королевской академии посетить Испанию с выставкой. Стоит ли описывать тот горячий прием? По воспоминаниям Бродского, он "попал в добрые, дружественные руки энтузиастов из Общества ламанчских сервантистов". Эти самые сервантисты подарили художнику медный тазик - такой же, какой служил рыцарским шлемом Дон Кихоту. А затем, расщедрившись, и "сбрую Росинанта" с позеленевшими медными бляхами, выкованными, по их уверению, не позднее XVI века. Для бывших тогда в употреблении мулов…

Между прочим, фиеста фиестой, а в оттепельные шестидесятые книжная иллюстрация едва не погибла как жанр. Вопреки трудам Бродского и его коллег. В верхах спорили, нужны ли вообще народу книжные картинки. Мол, наш читатель культурно вырос над собой и не нуждается "в подсказках". Эти рассуждения чем-то напоминают борьбу Хрущева с лепниной в интерьерах: та якобы отдает церковностью, поповством. Но тогда здравый смысл победил и иллюстрации остались. Сегодня вроде все понимают, что рисунок не "разъясняет" книжку, а интерпретирует текст. И вроде никто не спорит. Только хороших иллюстраций все меньше. И не то чтобы приличные художники-иллюстраторы вымерли, нет, но их услуги все меньше востребованы. Достаточно окинуть взглядом полки с детской литературой в любом книжном супермаркете. Преобладает усредненно-мультяшный стиль. Удивительно, сколько копий сломано вокруг свободы творчества, а все лишь затем, чтобы, сбросив "оковы идеологии", прийти к стилистике глянцеватого и дебиловатого комикса. Самый узколобый советский худсовет не способен был так опустить планку читательской квалификации. Слава богу, что издания с рисунками Саввы Бродского пока еще водятся в букинистических магазинах и отделах. Нам туда.
 

Евгений Белжеларский
Итоги